Волшебство, Магия и Колдовство - Страница 25

Сельфир встал на дыбы, громко фыркая и шипя, ему были неприятны резкие запахи крови и алхимического дыма. Копейщики как бездушные машины заполняли бреши в своем строю. Их лица были чернее ночи. Зубы были стиснуты, кровь текла из-под ногтей, так крепко они сжимали свои копья. В некоторых местах их строй стал совсем тонким, всего по пять человек в глубину. Я понял, что следующая атака разорвет наши боевые порядки, и кочевники как море хлынут в пробоины, разделяя нашу армию пополам.

Вскинув арбалет к плечу, я изо всех сил вглядывался во вражеский строй, стараясь не упустить момента, когда метатель себя обнаружит. Однако я опоздал. Несколько свертков взмыло в воздух одновременно.

Подняв арбалет, я проводил взглядом мишень, и слегка опередив ее, спустил курок. Стрела молнией мелькнула в воздухе и, сбив один из свертков, отбросила его далеко в ряды кочевников.

Несколько взрывов слились в один оглушительный, ослепляющий и лишающий разума удар. Сельфир встал на дыбы и я, не удержавшись в седле, кубарем покатился по земле.

Воздух наполнился кусками тел, криками и стонами. С небес обрушился кровавый дождь, настолько сильный, что я вмиг промок до нитки. Уцепившись пальцами за траву, я встал на колени и попытался распрямиться, но ноги меня не слушались.

Внезапно раздался еще один взрыв, еще сильнее предыдущего, и по земле вокруг меня вновь заколотили людские останки и обломки доспехов. Белесый едкий дым скрыл все вокруг. Нестерпимо болело горло, выжигаемое алхимическими миазмами. Так и не сумев встать, я повалился на бок, меня стошнило.

Сплевывая блевотину, я, тем не менее, оставался все так же спокоен. Очевидно, чудо снадобья все еще продолжали действовать!

Торопливо я перезарядил арбалет и только теперь заметил, что вся моя одежда превратилась в кровавые лохмотья. Саблю я потерял, а Сельфир умчался куда-то в панике.

Опираясь на обломок подобранного с земли копья, я встал. Прямо передо мной лежала конская голова в богатой сбруе. Чуть дальше — обуглившееся тело кочевника.

Ветер скрутил дым как старое одеяло и отбросил прочь. Представшее передо мной зрелище я не забуду никогда!

Наши воины лежали рядами как скошенная трава. Кое-где одинокие искалеченные фигурки, покрытые кровью и гарью, вставали, опираясь на плечи товарищей. Они упрямо поднимали щиты, строясь в фалангу.

Выживших было мало. Всего несколько десятков. Многие искалечены так, что и на людей уже не были похожи. Однако их воля не была сломлена. Я перевел взгляд на то место где только что толпились враги и вздрогнул.

Алимы исчезли. Только дымящаяся земля, да пепел несомый маленькими смерчами взад-вперед.

Я застонал, вместе с кочевниками исчезли и храбрые сидийцы, и свирепые ваалы, и благородные митрийцы. Неужели это я стал причиной их гибели? Возможно, отброшенный моей стрелой сверток попал прямо на груду таких же снарядов, и все это вместе взорвалось?

Догадка была правдоподобной. Если это было правдой, то я, возможно, спас очень многих, хоть многих и погубил.

Размышлять было некогда. Земля вновь задрожала под моими ногами, и я увидел, что прямо по фронту несется стальная волна, увенчанная, словно белой пеной, флажками и бунчуками. На этот раз сомнений не было, это тяжелая кавалерия алимов!

Быстро оглянувшись назад, я оценил расстояние до наших гвардейцев. Слишком далеко! На своих двоих я не успею до них добраться, прежде чем кочевники меня настигнут.

Выход был только один. Я подобрал с земли свой арбалет, сгреб в охапку стрелы, выпавшие из седельного колчана, и что было сил припустил к нашим копейщикам.

Пехотинцы, тем временем, тоже сообразили, чем им грозит атакующая кавалерия и слаженно, без лишней спешки развернулись в круговое построение. Щит к щиту, спина к спине, копья торчат наружу.

Завидев меня, они разразились подбадривающими криками, в стене щитов открылся проход.

— Быстрее, парень! Шлюхины дети уже близко!

Волна атакующих кочевников стремительно приближалась, я тоже мчался как ветер. Сделав огромный прыжок, я влетел в открытый для меня проход. Щиты тут же сомкнулись у меня за спиной. Кто-то подхватил меня под локти, не давая мне упасть.

— Молодчина! — кто-то хлопнул меня по спине. — Надо признать, бегаешь ты быстрее моей тещи! Даже я бы тебя не догнал!

Вокруг дружно захохотали. Я не мог видеть лица воина, оно было скрыто закопченным шлемом, однако его глаза весело сверкали.

Вокруг меня плечом к плечу стояли закованные в латы великаны. У многих по доспехам струилась кровь, пахло гарью потом и смертью.

Меня быстро протолкнули в самую глубь строя, где было немного свободного места и на земле лежали тяжело раненные. Полевой медик как раз перевязывал воина с оторванной рукой. Боец лежал на разостланном на земле плаще и, улыбаясь, подкалывал доктора.

— Скажи, док, как скоро у меня вырастет новая рука?

— Скоро, — утешил его медик. — Не успеешь сказать амелзетракстондаршакс!

— Чего? — вытаращился воин.

Вокруг засмеялись. Я же был поражен! Боевой дух копейщиков не был сломлен даже после столь сокрушительного разгрома, и я подозревал, что дело вовсе не в чудо снадобьях!

— Спокойно, девочки! — властный тон выдавал командира. — Сейчас нас попробуют отиметь!

К этому моменту грохот копыт конницы стал подобен раскатам грома, а земля непрестанно вибрировала у нас под ногами.

— Держите строй, и все будет зашибись! — выкрикнул командир.

Удар был страшной силы. Загремели щиты, сталкиваясь друг с другом и с вражеской сталью. Согнулись копья, ноги воинов заскользили по земле, вспахивая глубокие борозды. Наш круг сжался, в центре стало тесно.