Волшебство, Магия и Колдовство - Страница 17

— Конечно! — подтвердил отец. — Это будет ловушкой для обеих армий. Им не удастся скрыться на этот раз!

— Но и нам не скрыться, если удача будет на их стороне, — мастер Данте был не в восторге от идеи отца. — Пока что мы видели только передовые отряды врага, которые лишь проверяли нас на прочность. С их мастером — магом мы так и не столкнулись, и ничего о нем не узнали!

— Мы узнали самое главное, — возразил отец. — Мы узнали, что это грозный и хитрый враг, в совершенстве владеющий искусством войны. Что глупо его недооценивать и надеяться, что он допустит ошибку. Нужно вынудить его совершить ошибку.

— Это как в игре в клатчи, — усмехнулся мастер Данте. — Только не забывайте что клатчи — алимская игра! Даже находясь в безысходной ситуации, сильный игрок может переиграть более слабого!

— Но и сильный игрок может проиграть, если будет невнимательным, — парировал отец. — Не забывайте, что у нас есть два козыря — вы, господин, и мастер Кеандр.

— Наши козыри врагу известны, — покачал головой мастер Данте. — А вот что у алимов в рукаве нам не ведомо!

— Мы слишком долго варились в собственном соку и не интересовались, что происходит за стенами Лие, — отец выглядел удрученным. — Наши агенты жирели на границах, посылая нам лживые сведения, возможно, даже оплаченные самими кочевниками.

— Вы очень высокого мнения о нашем таинственном враге, — усмехнулся мастер Данте. — Все что я наблюдал до сих пор, было просто цепью ничем не связанных событий. Никакой гениальной стратегии я не заметил. Вы уж извините, но враг пока еще никак себя не проявил. Не заслужил нашего уважения.

Отец резко вскочил, поморщившись, ухватился за стол и склонился над собеседником.

— Хотел бы я, чтобы вы были правы… — сказал он в полголоса. — Но тот, кто уничтожил корпус Дракона, уже заслуживает уважения. Сами понимаете, это был крепкий орешек, о который многие обломали зубы! А эта телега с головами! Нет, друг мой, все не так просто как нам хотелось бы.

— Почему же вы думаете что враг, который всегда был на шаг впереди нас, все равно допустит ошибку?

— А это вовсе не ошибка, вот в чем дело! — отец улыбнулся, опускаясь в кресло. — Это мудрое решение, я бы и сам постарался не упустить такой возможности! Просто тот кто командует алимами, делает большую ошибку думая что наши карты перед ним открыты. Он испытал вашу силу…

— Как вы того и хотели, — улыбнулся мастер Данте. — Нагнали мы на них страху.

— Может быть, — отец кивнул. — Мы заставили их поверить, что это максимум на что мы способны!

— А разве нет? — колдун иронично изогнул бровь. — Вы думаете, что я воплощение Коэс на земле?

— Вы нет, а вот мастер Кеандр, да! — отец вздохнул. — Недаром его зовут Адским пламенем Лие!

— Боюсь, вы слишком переоцениваете нашего господина, — хмыкнул мастер Данте. — Баллады и легенды слагаются медоточивыми менестрелями, а верить в их россказни взрослому человеку, по меньшей мере, глупо…

— Наш господин намного страшней, чем вы даже можете представить, мой дорогой друг! — отец сжал плечо колдуна. — Мой дед Мезид, десятилетним пацаном, участвовал в битве на Изумрудной горе. Он был пажом в свите мастера Кеандра и все видел своими глазами. Я до сих пор помню все его рассказы слово в слово.

— Это было больше ста лет назад, — в голосе мастера Данте звучало сомнение. — Наш господин уже не такой как прежде…

— Давай, все же, ему доверимся! — воскликнул отец. — Если я прав, то у нас будет новая блестящая победа. Если я ошибаюсь, тогда, пусть поможет нам Орвад!

Ехать в доспехах было жарко и неудобно. С тоской я вспоминал легкие одежды скаутов и свою низкорослую лошадку послушную малейшему нажатию коленей.

Сельфир был благородным животным. Настоящий боевой конь, которому рыцарей в бой носить, а не адъютантов — мальчишек. Огромный, белоснежный, с бронированной грудью и злым блеском в прекрасных глазах. Он пугал меня больше чем сотня кочевников!

Я, конечно, не мог не восхищаться этой великолепной тварью, которую мне подарил отец, но с горечью сознавал, что мы никогда не станем друзьями. Покориться Сельфир мог только герою подобному себе, с голубой кровью и бешеными глазами.

День перехода меня полностью измотал, как только объявили привал, я бросил поводья конюху и поплелся в свою палатку. Паж помог мне снять доспехи и размять онемевшие мышцы.

Без сил я рухнул на тюфяк набитый соломой и закутался в одеяло.

У меня, как у адъютанта командующего, были своя палатка и прислуга. Относились ко мне все с большим уважением, но я подозревал, что уважение это было не искренним.

Вбежал паж с мисками наполненными едой, поставил их передо мной и с поклоном удалился.

Я к еде не притронулся. Все тело болело и есть не хотелось. Сквозь ткань палатки были видны сполохи походных костров, у которых под открытым небом расположились простые воины. Глядя на их призрачные тени, я невольно вспомнил слова баллады о битве на Изумрудной горе.

Лишь тени врагов мелькали в огне,
И плавился в пекле металл.
На зеленом холме, в ночной тишине,
Огонь дракон выдыхал.

У меня мурашки побежали по спине. Кто бы мог подумать, что мой прадед был свидетелем этих легендарных событий!

Мне всегда представлялось, что на спасение леди Марен с небес спустился дракон, спаливший дотла злокозненного лорда Витура с его братьями и всей армией.

И ветры прах по долам размели,
Заплакала дева Марен.